The
Lyrics
|
В
огромном городе моём - ночь. Июльский
ветер мне метет - путь, Есть
черный тополь, и в окне - свет, Огни
- как нити золотых бус, Марина Цветаева 17 июля 1916 Москва |
In the large town of mine - it’s night.In
the large town of mine - it’s night, July
wind‘s sweeping me - the way, There’s
a black poplar, and in the window there’s - light, The
lights - like threads of golden beads, (Word for word translation by Eaya Borkovskaya) |
Я
- двоюродная жена.
I am your cousin-wife,
У
тебя - жена родная!
You have a wife of your own ,
Я
сейчас тебе нужна
You badly need me for some time.
Я
тебя не осуждаю.
I do not blame you on the whole.
У
тебя и сын и сад.
You have a garden and a son.
Ты,
обняв меня за шею,
With your arm around my neck,
поглядишь
на циферблат -
You’ll steal a look at your watch,
даже
крикнуть не посмею.
To cry I won’t even dare.
Поезжай
ради Христа,
Do go away, for Christ’s
sake
где
вы снятые в обнимку,
where all of you are in the picture.
Двоюродная
сестра,
And you, a sheet for him do lay,
застели
ему простынку!
You- the first cousin-sister!
Я
от жалости забьюсь.
I’ll hide away from pity,
Я
куплю билет на поезд.
I’ll get a ticket for a train,
В
фотографию вопьюсь.
I’ll fix my eyes into the picture,
И
запрячу бритву в пояс.
And hide a razor in the waist.
Андрей
Вознесенский
(Word for word translation
1971
by Eaya Borkovskaya)
Уста твои
Уста твои встречаются с цветами,
Когда ты их вплетаешь в волоса.
Ты их ласкаешь, стебли вороша.
Как я ревную к вашему свиданью,
И грудь твоя, затянутая тканью,
Волнуется, свята и хороша…
И грудь твоя, затянутая тканью,
Волнуется, свята и хороша.
И кисея коснется щек, шурша,
Как я ревную к каждому касанью.
Напоминая чувственные сны,
Сжимает стан твой лента поясная
И обладает талией твоей.
Нежней объятий в жизни я не знаю,
Но руки мои в тыщу раз нежней…
Нежней объятий в жизни я не знаю,
Но руки мои в тыщу раз нежней.
Андрей Вознесенский
Шиповник
Запомни этот миг и молодой шиповник
И на твоем плече прививку от него.
Я вечный твой поэт и вечный твой
любовник-
И больше ничего…
Я вечный твой поэт и вечный твой
любовник-
И больше ничего.
Запомни этот мир, пока ты можешь
помнить,
А через тыщи лет и более того
Ты вскрикнешь – и в тебя царапнется
шиповник-
И больше ничего…
Ты вскрикнешь – и в тебя царапнется
шиповник
И больше ничего.
Я вечный твой поэт и вечный твой
любовник
И больше ничего...
Я вечный твой поэт и вечный твой
любовник –
И больше ничего.
Андрей Вознесенский
Кто
создан из камня, кто создан из глины, - Кто
создан из глины, кто создан из плоти - Сквозь
каждое сердце, сквозь каждые сети Дробясь
о гранитные ваши колена, Марина Цветаева 23 мая 1920 |
MarinaSome
are made of stone, and some others - of clay, For
those made of flesh, and for those made of stone Through
all the hearts, and through all the rocks, All
broken against granit knees of the bay
( Translation by Sophia M. Kostenko) |
В маленькой деревенской
гостинице
Я бы хотела жить с вами
В маленьком городе
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице
Тонкий звон старинных часов
Как капельки времени
И иногда по вечерам
Из какой-нибудь мансарды –
Флейта
И сам флейтист в окне
И большие тюльпаны в окнах
И может быть, вы бы даже меня не любили,
И может быть, вы бы даже меня не любили...
Марина Цветаева
Милая в цветах на
небосводе.
Милая в цветах на небосводе,
Облако не затуманит взгляд
Глаз твоих в безумном переплете
Страха и любви в одном полете,
Страсти, теплоты и забытья.
Так было в понедельник, а в четверг
Ты со мной простилась навсегда,
Чтоб не привыкнуть к нежности моей,
Чтобы потом не быть обузой мне,
Чтоб никогда не полюбить
меня.
Федор Борковский
Любовь, как роза.
Любовь, как роза, роза красная
Цветет в моем саду.
Любовь моя, как песенка,
С которой в путь иду.
Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой пока моря
Не высохнут до дна.
Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь бежит.
Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти,
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти.
Любовь, как роза, раза красная
Цветет в моем саду.
Любовь моя, песенка,
С которой в путь иду.
Роберт Бернс
Танец
Я видел блеск золотых подков,
Пропало привычное равновесье.
Поток лучей из твоих зрачков
Меня подхватил и вознес в поднебесье.
Танец, бешеный танец,
Танец головы, и рук, и плеч, и ног, и
ресниц…
Танец, изумительный танец -
Это сплетенье душ, переплетенье лиц.
Кружился дом,
кружился мир…
За окном
потоки автомашин
Не нарушали пир –
это я один
Пью…
(Я в аду, или в раю –
дегустатор вин).
Телефонные звонки
Не мешали ни нам, ни
Этому нагроможденью чудес –
Это сказочный лес.
Ты заснула, не сомкнув глаз
И видела сны:
Мягкое круженье волны
Повторяло движенья твои,
Уносило мысли твои –
Это улыбка судьбы.
Танец, бешеный танец,
Танец головы, и рук, и плеч, и ног, и
ресниц…
Танец, изумительный танец –
Это сплетенье душ, переплетенье лиц.
Когда я очнулся и собрал
Осколки мандариновой скорлупы,
Я знал,
Что - это нельзя повторить,
Такого просто не может быть, -
Это подарок судьбы.
Танец, бешеный танец,
Танец головы, и рук, и плеч, и ног, и
ресниц,
Танец, изумительный танец,
Это сплетенье душ,
Это сплетенье душ, переплетенье лиц.
Федор Борковский
Через два года
Через два года высохнут акации,
Упадут акции, поднимутся налоги.
Через два года увеличится радиация,
Через два года.
Через два года истреплются костюмы,
Перемелем истины, переменим моды.
Через два года износятся юноши,
Через два года.
Через два года поломаю шею,
Поломаю руки, разобью морду…
Через 2 года мы с тобой поженимся,
Через два года, через два года.
Иосиф Бродский
Вы шутя меня до дому провожали.Вы
шутя меня до дому провожали, Так
беспечно, беззаветно проходили Мы
вертелись в сумасшедшем вихре танца. Ольга Вендик |
You playfully took me homeYou
playfully took me home, Day
in day out went carelessly running. We
were spinning in a mad whirl of dance, (Word for word translation by Eaya Borkovskaya) |
Когда я был влюблен
Когда я был влюблен – а я влюблен
всегда -
В поэму, женщину, иль запах,
Мне захотелось воплотить свой сон,
Причудливей чем Рим при грешных папах.
Я нанял комнату с одним окном -
Приют швеи, изсохшей над машинкой,
Где, верно, жил облезлый старый гном,
Питавшийся оброненной сардинкой.
Я стол к стене придвинул, на комод
Рядком поставил альманахи «Знанье»,
Открытки – так, чтоб даже Готтентот
В священное пришел негодованье…
Она вошла свободно и легко
Потом остановилась изумленно…
От ломовых в окне тряслось стекло,
Будильник звякал злобно, однотонно…
И я сказал: «Царица! Вы одни
Сумели воплотить всю роскошь мира,
Как розовые птицы – ваши дни,
Влюбленность ваша – музыка клавира…
Ах, бог любви, загадочный поэт,
Вас наградил совсем особой меркой,
И нет таких, как вы…»– она в ответ
Задумчиво кивала мне эгреткой.
Я продолжал, и тупо за стеной
Гудел напев надтреснутой шарманки…
«Мне хочется увидеть вас иной,
С лицом забытой Богом гувернантки.
И чтоб вы мне шептали: «Я твоя»
Или еще: «Приди в мои объятья…»
О, сладкий холод грубого белья,
И слезы, и поношенное платье…
А уходя: «Возьмите денег – мать
У вас больна, иль вам нужны наряды…»
Мне скучно все, мне хочется играть
И вами, и собою без пощады…»
Она, прищурясь, поднялась в ответ,
В глазах светилась злоба и страданье:
«Да, это очень тонко, вы – поэт…
Но я к вам - на минутку, до свиданья»
Когда я был влюблен - а я влюблен
всегда
-
В поэму, женщину, иль запах,
Мне захотелось воплотить свой сон,
Причудливей чем Рим при грешных папах.
Николай Гумилев
Запах
флоксов.
Запах флоксов
околдовал,
Он всколыхнул, он пробудил
воспоминаний шквал.
Запах флоксов –
вдруг воскресил во мне, -
Что помнил я о том далеком дне.
Вот, опять я иду, вот, опять я иду
по
дорожке садовой,
И цветы-великаны обступили, кружа,
Открывается дверь, открывается дверь
на веранде знакомой,
И красивая мама окликает меня.
Куда же нас уносит время –
Корабль глупости людской?
Мы не знаем дорог, мы заблудшее племя,
И лишь в детстве нам вЕдом покой.
Запах флоксов околдовал,
он опьянил меня,
Он оживил меня
и радость даровал.
Запах флоксов –
как сладко
вспомнилось:
Поселок... дача… и лица овал…
В песочнице любимые игрушки,
Тоннели, переходы, города…
Сгустились тучи.... и, наверно, не было
мне лучше,
Чем пред грозой в песочнице тогда.
Зачем же нас уносит время,
В ночах любви и в суете?…
Мы не знаем дорог, мы заблудшее племя,
И лишь запахи флоксов – все те.
Федор Борковский
Зарасай
Пускай далекий путь не зарастает
В тот край, где Швентос катит буруны:
Благословенный август Зарасая
Средь непривычной уху тишины...
Над Зарасаем солнце в небе плыло,
И падал я в литовскую траву…
Здесь женщина одна меня любила,
За что, зачем, не знаю – почему.
Между холмов озера, словно реки,
Я просыпался рано, молча, ждал,
Когда ты приподнимешь тихо веки
И этот мир преподнесешь мне в дар.
Макс Дахие
Я выехал давно
Я выехал давно, и вечер неродной
Рдел над равниною русской,
И стихословили колеса подо мной,
И я уснул на лавке узкой.
Мне снились дачные вокзалы, смех,
весна,
И окруженный тряской бездной
Очнулся я, привстал, и ночь была душна,
И замедлялся ямб железный.
По занавескам свет, как призрак,
проходил,
Внимая трепету и тренью
Смолкающих колес, я раму опустил, -
Пахнуло сыростью, сиренью.
Была передо мной вся молодость моя:
Плетень, рябина, подле клена,
Чернеющий навес, и мокрая скамья,
И станционная икона.
И это длилось миг, блестя, поплыли
прочь
Скамья, кусты, фонарь смиренный.
Вот, хлынула опять чудовищная ночь,
И мчусь я крошечный и пленный.
Дорога черная без цели, без конца,
Толчки глухие, вздох и выдох,
И жалоба колес, как повесть беглеца
О прежних тюрьмах и обидах.
Владимир Набоков
Розы Анжелики
Я не мог тебя увидеть,
Своим присутствием обидеть,
Я букет поставил в вазу
На лестничной площадке на полу
И позвонил два раза –
И вниз спустился сразу,
И вспоминать теперь об этом не могу,
И вспоминать теперь об этом не могу.
Розы Анжелики –
Как вы были невелики.
Ты вдыхала свежий запах на праздничном
столе –
И вспоминала обо мне.
Невстреча не была последней,
А встреча не была развязкой -
С силой нас тянуло летней,-
И простила измену ты мою,
А потом такое было,
Что бывает только в сказке,
Что вспоминать теперь об этом не могу,
Что вспоминать теперь об этом не могу
Розы Анжелики -
Как вы были невелики.
Я вдыхал ваш свежий запах, я нес тебе
букет,
Я нес тебе букет.
Федор Борковский
Прощай, позабудь…
Прощай, позабудь – и не обезсудь,
А письма сожги, как мост.
Да, будет мужественным твой путь,
Да, будет он прям и прост,
Да, будет во мгле для тебя гореть
Звездная мишура,
Да, будет надежда ладони греть
У твоего костра,
Да, будут метели, снега и дожди,
И бешеный рев огня,
Да, будет удач у тебя впереди
Больше, чем у меня,
Да, будет жесток и прекрасен вой,
Гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех, которым с тобой,
Может быть, по пути…
Я счастлив за тех, которым с тобой,
Может быть, по пути.
Иосиф Бродский
Узкая ладонь A Narrow Palm
Узкая
ладонь
A narrow palm’s
Тает на плече.
Melting on the shoulder.
А в глазах огонь,
In the eyes - fire,
Словно свет свечей.
Like candle lights
Листьев
желтый дождь
Yellow leaves rain
Шепчет
еле слышно
whispers hardly audible,
Лишь рябины гроздь
Only an ashberry grape’s
Пламенеет пышно
In luxuriant flames.
Заревом
зарниц
Like summer lightning’s glow,
Отблеском
костров
Like bonfires’ gleem,
Взгляд из-под ресниц
A glance under the brow,
И не надо слов.
No word one needs.
Побледнела
синь,
The blue went pale,
Потемнела даль -
The distance went dark,
Умирает день.
The day is fading.
Прошлого не жаль.
I don’ pity the past.
В
прошлом пьяный май
In the past - drunk May,
Радость, боль, тоска,
Joy, anguish and pain,
Счастье через край -
Happiness over brims,
Зной без ветерка.
And heat’s without light breeze.
В
настоящем тишь,
At present- there’s silence,
Счастье и покой.
Happiness and peace.
Что же ты грустишь
Why are you yearning
О весне былой?
For the by-gone spring?
Ольга
Вендик
(Word for word translation
20 октября 1980
by Eaya Borkovskaya)
Новомихайловск
Солнце садится в пьяное море,
Бархатный берег оттеняет закат.
Новомихайловск – лагерь «Политехник»
Усталыми волнами провожает ребят.
Шар прикоснулся серебряной ряби,
Новая песня родилась тотчас,
Бронзовые девушки захлопали глазами,
Ведь сегодня будут танцы в последний
раз…
Бронзовые девушки захлопали глазами,
Только шар уже скрылся, скрылся с глаз.
И осталось на море, и осталось
лишь в
сердце
Ощущение солнца, тепла и любви.
Так бы по жизни плыть бы, не заботясь,
Отдаваясь истоме закатной зари…
Новомихайловск – лагерь
«Политехник»,
Будут новые девушки в ожиданьи любви…
Новомихайловск – лагерь «Политехник»,
Будут новые девушки в ожиданьи любви.
Федор Борковский
Серебряная луна
Юность пронеслась – и не заметили,
Молодость прошла, взмахнув, как бабочка,
крылом,
Старость впереди, - по сорок мы отметили
Здесь на юге солнцем, морем и сухим
вином.
А на море, а на море вспоминать мы
будем
вскоре
Хор цикад и мотыльковый хоровод,
И в последнем нашем споре вспоминать
мы будем море,
Тот волшебный при луне ночной поход.
Ай, серебряная луна, ай,
серебряная
вода,
Ай, серебряный берег моря в этом свете,
Ай, серебряные глаза и серебряная
борода -
Мы одни с тобой в серебряном расцвете!
Женщина под сорок – лучше нет тебя,
Тебе другие и тридцатки не дают.
Не глядишь с укором, ты поняла меня,
Любя таким, как есть, как я тебя люблю!
Мы с тобой теперь на море, -
вспоминать
мы будем вскоре
Хор цикад мотыльковый хоровод,
И в последнем нашем споре вспоминать
ты будешь море,
Тот волшебный при луне ночной поход.
Ай, серебряная луна,
Ай, серебряная вода,
Ай, серебряный берег моря в этом свете
-
Мы одни с тобой в серебряном расцвете!
Ай, серебряная луна,
Ай, серебряная вода,
Ай, серебряный берег моря в этом свете
-
Мы одни с тобой в серебряном расцвете!!!
Федор Борковский
Тонконогий олень
Я во сне темным лесом плутаю,
Я к широкой реке выхожу,
Я на крыльях орла улетаю,
На горе высоченной лежу.
А внизу в синем море дельфины,
Грустный кит, черепаха, тюлень.
И рога золотые закинув,
Из-под неба с отвесной вершины
Мне трубит тонконогий олень.
Ах, о чем он трубит мой олешек:
Приключилась ли с кем-то беда,
Или в реках, разлившихся, вешних
Поднимается к небу вода?
Он зовет. Я окно открываю.
Мама рядом, окно, ясный день.
Мама гладит меня, будто знает,
Мне трубил тонконогий олень.
Макс Дахие