Дед Мороз

Закончив писать разсказ «Лев Толстой и лыжница», мне захотелось разсказать теперь о том, как меня еще часто называли. В школьные годы ко мне обращались цитатами из классических комедий, типа: «Надо, Федя, надо», или совсем по-простецки: «дядя Федя съел медведя», иногда даже, памятуя фильм «12стульев», - величали отцом Федором. Но последнее время среди всех иносказательных обращений ко мне неоспоримое первенство держит обращение «Дед Мороз». Оно и не удивительно. Я, и когда молодой-то был, обычно подряжался для поздравления с Новым годом детей наших сотрудников. Девочки-операторы сами сшили для меня красный атласный халат и шапку, а бороду я никакую не приклеивал. Лишь перекрашивал в белый цвет собственную бороду, усы и брови зубной пастой. Дед Мороз получался натуральный. Наиболее смелые и смышленые дети, наученные, что у Деда Мороза клееная ватная борода, пытались дергать меня за бороду, и… нарывались на недоуменную ситуацию. Некоторых удивляла настоящая борода, а некоторых стойкий запах зубной пасты. Я развлекал детей не только подарками и песенкой «В лесу родилась ёлочка», но также и пел им песни под гитару. (В свое время я сочинил для маленьких детей две рок-оперы на стихи Корнея Чуковского: «Бармалей» и «Айболит». Жаль, что не осталось записей).

Ну, а теперь со временем борода, усы и брови у меня естественным образом поседели. Борода еще и прилично отросла, так что для сходства с Дедом Морозом мне не требуется уже надевать атласный халат. Как-то летом на грядках лицо у меня обгорело, раскраснелось, - я закончил работы, взгромоздил рюкзак, (уже не станковый; тот, окрещенный Петровной раскладушкой, к этому времени совсем разломался, и поэтому я надел – обычный рюкзак, более похожий на мешок). И вот, иду я по деревне в церковь, а детвора завидела меня, и кричат наперебой: «Дед Мороз! Дед Мороз летом вернулся!»

Но даже и без красной физиономии и без рюкзака дети нередко и в городе видят во мне Деда Мороза. Моя реакция на это бывает двоякой. Конечно, меня не радует, если или подростки, или подвыпившие мужики, особенно под Новый год, пристально вглянувшись в меня, начинают орать: «Дед Мороз! Дед Мороз – борода лопатой!!!...» Но все же эти неприятные минуты с лихвой окупаются теми мгновениями, когда какой-нибудь малыш завидит во мне «настоящего!» Деда Мороза. Я на этот случай всегда стараюсь носить в кармане конфетки. Побеседую с ребенком. Пожелаю быть ему послушным своим родителям.

Да, сказать по правде, радуют не только младенцы. В прошлом году мы с мамой лежали в этой же больнице. Тогда больные еще не знали, что мы с мамой – это Лев Толстой и лыжница. Нас уложили в больницу на Святках. И перед выпиской, желая доставить радость маминым соседям по палате, я подготовил в качестве рождественских подарков мои альбомы песен, и, постучавшись в палату совсем по-дедморозовски, пробасил: «Здравствуте детки, Дед Мороз со Снегурочкой пришли вас поздравить».

Меня, даже и нашем храме многие называют Дедом Морозом. На что регент нашего любительского хора, который по совместительству является блестящим оперным певцом, басом, постоянно выступающим за границей, на это однажды отпарировал.

Он молод, носит аккуратную окладистую черную бородку: «Ай, Федор, - не бери в голову. Меня тут в Щвейцарии тоже дети Дедом Морозом обзывали. Просто они там в Швейцарии видели только двух людей с бородами: один из них – Дед Мороз, а второй – это я».