Наш семейный Тихий Дон

Вступление.

Прокатилась по русским судьбам гражданская война, последовавшая как неминуемая кара и справедливое воздаяние Господа за нарушение соборного обета на верность Дому Романовых, (данного за себя и за своих потомков). Я Тихий Дон читал только в школьные годы, потом не перечитывал. Но в память врезалось, как безпощадно, безжалостно убивал русский народ сам себя, брат брата: кто за белых, кто за красных… Конечно, тогда ребенком я переживал,.. сопереживал героям романа, но как-то никогда не предполагал, что этот же каток прошелся и по моей семье.

Поиски в интернете

Началось все с того, что мне захотелось постараться побольше узнать о моих родственниках, расстрелянных в 20-ых годах под Саратовом. О священнике Павле Бенедиктове и сыне его Василии Павловиче. Они приняли мученическую кончину за то, что отец Павел отказался снять крест, а его сын воспротивился отказаться от отца. Я готовил к изданию альбом песен «Крест или хлеб», где одноименная песня была, во-первых, им посвящена, (в ней о них поется), а во-вторых, она, как и весь альбом, и получилась именно по молитвам к ним. Собственно все, что мне было об их судьбах известно, изложено в песне, но перед изданием мне захотелось по возможности узнать больше. Поэтому я залез в интернет и первым делом стал читать о церкви в селе Золотом Саратовской области, откуда родом моя мама, где и произошло это злодеяние.

В списках священников, служивших там, отца Павла не оказалось. Не буду описывать, свои долгие и безуспешные попытки отыскать какие-либо подробности. Уже собирался покинуть страницу, но под конец на всякий случай заглянул в «контакты». Читаю: Заговенкова д.111А. И номер телефона. Меня сразу как током прошило. Дело в том, что Заговенкова – это девичья фамилия моей прабабушки, которая жила в этом селе Золотое. В нашей семье ничего не было известно о ее родственниках, носящих эту фамилию. Мы знали лишь некоторые подробности ее жизни в замужестве за маминым дедушкой Сергиенко Дмитрием Ляксандровичем, (так его все в семье величали). Дмитрий Ляксандрович был зажиточным купцом, у них был самый богатый дом в Золотом, (это обстоятельство сыграет в дальнейшем ходе повествования важную роль). В начале 1900-ых годов он даже содержал частный пассажирский пароход, который курсировал между Саратовом и Золотым. На нем же в числе прочего перевозились и грузы, связанные с его основной работой, (купца). Кроме того, из семейного предания известен об их супружеской жизни тот факт, что еще в молодом возрасте, после рождения единственной дочери Ольги, (моей бабушки), у Пелагеи Ивановны был обнаружен рак. И Дмитрий Ляксандрович сам на своих лошадях привез ее в Кронштадт к батюшке Иоанну Кронштадтскому. Ехали около полутора месяцев. Чтобы попасть к нему ждали в очереди более суток. Батюшка Иоанн благословил поехать и сделать операцию в Ревеле, (в Таллинне). После операции она жила долго, (почти 70 лет), и умерла в возрасте около 100 лет в 1961 году; пережила две мировые, гражданскую войну, но детей у нее уже больше не могло быть, и моя бабушка так и осталась единственным ребенком.

Еще из семейного предания известно, что через год после рождения моей мамы умер Дмитрий Ляксандрович, а затем вскоре всю семью раскулачили, ибо, как нам разсказывали, коммунистам понадобился лучший дом на селе, чтобы разместить там сельсовет. Но вот выслали их не в Сибирь, как делалось повсеместно, а почему-то на неподалеку расположенный хутор Красный Кут, где у хозяина моей семье жилось не так уж плохо. Не голодали, более того, сумели скопить бидон или даже ведерко топленого масла, которое, когда переезжали потом в Анапу, у них украли в поезде. Об этом странном факте, (что сослали их не в далекую Сибирь в голое поле, а в неподалеку неплохо обустроенный дом на хуторе), напишу свои догадки, появившиеся после разысканий в интернете, чуть ниже.

Сейчас же, прочитав фамилию «Заговенкова», я был несказанно обрадован. Фамилия редкая. Тем более, в селе Золотое, откуда родом моя прабабка. Случайных совпадений быть не может. Я решил, что это и есть телефон моей четвероюродной сестры. Если бы не позднее время, (а в саратовской области еще на 2 часа раньше), то, наверное, непременно тут же и позвонил, и попытался бы восстановить родственные связи со своей четвероюродной сестрой. Ну а пока было время до утра, я стал копать вокруг, собирая подробности.

Но в итоге оказалось, что Заговенкова – это отнюдь не фамилия той с кем, можно связаться по телефону, а название улицы, на которой расположена церковь. Выясняю дальше. По какой же причине улица в Золотом, на которой расположена церковь, где служил отец Павел, носит названия Заговенкова?

В итоге удалось разузнать, что в годы гражданской войны в Золотом была образована ЧОН – Часть Особого Назначения – ну, что-то вроде Чрезвычайки. Как написано, была она создана для противостояния белобандитам. В этой части служили два брата Алексей и Андрей Заговенковы. И вот однажды при атаке белобандитов один из братьев, прикрывая отход остальных ЧОНовсцев, попал в плен к противнику, затем был убит, и тело его сбросили в прорубь. После окончательной победы частей Красной армии он был прославлен, как герой гражданской войны, и в его честь назвали улицу в Золотом.

Грустные размышления.

Я стал ориентироваться по возрасту, и стало понятно, что эти братья Заговенковы приходились, по всей видимости, племянниками моей прабабушке. И поскольку они были в числе активистов советской власти, да еще с правом носить оружие, то весьма вероятно, что настоятеля храма, отца Павла Бенедиктова с сыном, допрашивали и склоняли к отречению, именно они. Уж, не знаю, Бог знает, они ли именно расстреливали священников с членами семей на барже. Но известно, что один из них, в честь кого названа теперь улица, на которой по-прежнему стоит этот храм Божий, что один из них принял потом такую же смерть – расстрел и тело без отпевания было сброшено в Волгу-матушку.

И тут мне пришла на ум догадка, что, видимо, потому семью моей мамы во главе с моей прабабкой Сергиенко, (в девичестве Заговенковой) Пелагеей Ивановной не сослали после раскулачивания в далекую Сибирь, а определили на ближайший хутор, что дело раскулачивания тоже, скорее всего, заправляли братья Заговенковы, то бишь, ее племянники. Ну, и она, по всей видимости, устыдив, сумела уговорить их не ссылать семью на верную погибель.

Заключение.

Вот такой получился наш семейный Тихий Дон. Братья Заговенковы приходились моей бабушке, скорее всего, двоюродными братьями. Значит для меня они – двоюродные деды.

С другой стороны, по линии моего деда Благовещенского Бориса Николаевича, отца моей мамы, который прожил в супружестве с моей бабушкой более 50-и лет, и опекуном которого со времени потери отца был как раз священник Павел Бенедиктов, так вот ему сын отца Павла Василий приходится тоже двоюродным братом. Таким образом, мне он доводится также двоюродным дедом.

Вот и получается, что одни мои двоюродные деды принуждали под угрозой смертной казни отречься от Бога и от своего отца-священника другого моего двоюродного деда. И за отказ отречься отправили обоих на расстрел на барже, после чего тела всех расстрелянных священников с членами их семей, без отпевания были сброшены в воду, (и могил копать не надо). Не исключено, что они же были и в числе расстреливавших.

Вот такую невеселую историю, вот о таком нашем семейном Тихом Доне узнал я, собирая подробности мученической кончины отца Павла Бенедиктова и сына его Василия Павловича.

Эпилог

Минул век, но, к сожалению, «а воз и ныне там». Русский народ так всенародно и не покаялся за грехи перед Царской властью. И как результат мы имеем на сегодняшний день ту же гражданскую войну, тот же Тихий Дон. Брат убивает брата, русские убивают русских. На Украине уже 7 лет не утихает война, гибнут русские люди, (русские, малороссы, белорусы).

Да и в отдельно взятой Великой Руси – все очень неспокойно. Нет единодушия. Одни вместе с поднявшими голову коммунистами пытаются расшатать государство, другие вместе с либералами делают это с другой стороны. Но и среди патриотов нет единодушия. Все как в начале 20-го века, (кто за Думу, кто за Учредительное собрание, кто за власть Советов и почти никого, молящегося о возвращении на престол Православного Царя). Одни склонны видеть причины всех наших бед исключительно во вражьих происках извне, другие обвиняют во всем Навального, и не хотят проявить даже жалость, милость к находящемуся за решеткой, умножая тем самым зло на земле.

А ведь Царь Николай Второй, исполняя заповедь Господню, проявлял милость и к врагам: велел не делать различия между своими и чужими раненными. И после предательства, будучи в изгнании, под арестом, просил всем передать, что Он всех простил, и что не зло в итоге победит зло, а лишь любовь победит зло. А мы никак не находим в сердцах наших любви ни к врагам, ни даже к ближним своим. И поэтому продолжает и продолжает литься русская кровь на Украине, и кажется, этому никогда не будет конца. Ибо и тут, и там поем с вражьего голоса, который только и хочет посеять нетерпимость между русскими и русскими. Господи, помоги нам, Русскому народу, образумиться, перестать убивать друг друга, покаяться в грехах перед Царской властью, и начать переустройство мiра с самих себя. Начать стяжать вокруг себя дух мирен, и тогда, по слову Серафима Саровского, вокруг каждого из нас спасется тысяча. Аминь!

27 марта, (9 апреля) 2021 года.