Вступление
Противостояние
Господи, в минуты испытанья,
Отступленья и всесветной лжи
Крепость дай для противостоянья,
Вразуми, согрей и поддержи.
И когда обманом и насильем
И избранных заклеймит печать,
Господи, дай зрение, дай силы,
Чтобы видеть, чтобы различать.
Боже, Боже! Мы убоги, сиры,
Согрешений наших велий груз…
Боже правый! Сохрани Россию.
Боже, сохрани Святую Русь!
И когда свои же в ослепленьи
Будут из домов и храмов гнать,
Отче, Сердцеведец, дай терпенье
В Истине священной устоять.
Боже, Боже! Мы убоги, сиры,
Согрешений наших велий груз…
Боже правый! Сохрани Россию.
Боже, сохрани святую Русь!
И когда Креста лишится вера,
Став обрядом внешним во церквах,
Не предай нас в руки лицемеров,
И не угаси в нас Божий страх.
Боже, Боже! Мы убоги, сиры,
Согрешений наших велий груз…
Боже правый! Сохрани Россию.
Боже, сохрани Святую Русь!
Л. Кудряшова.
Часть 1. С Богом или с мамоной
Не ко дню ли Господню
Не ко дню ли Господню
Распускаются вербы?
Не настало ли время
Исповеданья веры?
Не на подвиг ли кличет
Русь нас, сестры и братья?
Не с Креста ли Господь к нам
Простирает объятья?
Не в страну ли далече
Вы отходите ныне,
Дорогие собратья,
Предавая святыни,
Соглашаясь с неправдой,
Отрекаясь с позором?
Матерь Божия смотрит
С молчаливым укором.
Мироточат и плачут,
Кровоточат иконы.
Время выбора, братья,
И – святой обороны!
Не ко дню ли Господню
Распускаются вербы?
Не настало ли время
Исповеданья веры?
Не на подвиг ли кличет
Русь нас, сестры и братья?
Не с Креста ли Господь к нам
Простирает объятья?
Л. Кудряшова.
Копылино
А помнится давным-давненько,
(Для старожилов не давно),
В глуши стояла деревенька
С названием Копылино.
Признаться в детстве там я не был,
Пять километров – не дорос,
Но знал, где начиналось небо –
За дальнею грядой берез.
Но вот «верха» народ собрали,
Вопрос поставили на вид.
«Зеленой рощею» назвали,
Копылино, мол, не звучит.
И от ребенка до старушки
Метнули руки наобум –
И зачеркнули деревушку,
Как общерусскую судьбу.
Известно, рощи вырубают,
Конечно, жаль Копылина…
Вот, и теперь во власть толкают
Не чтущих наши имена.
Иеромонах Роман.
Нам нельзя унывать
Нам нельзя унывать и нельзя нам бояться,
Боязливым с неверными уготована тьма.
Не дай Бог, никому в этой тьме оказаться –
Что в сравнении с нею земная тюрьма!
Что в сравнении с нею наши беды, утраты,
Слезы, скорби, болезни, вес земнаго Креста…
И оглянемся мы на пороге когда-то:
Жизнь – томление духа, сует суета.
И оглянемся мы на пороге когда-то:
Жизнь – томление духа, сует суета.
Но на тайных весах все же будет измерен
Весь наш путь до последнего дня, до конца,
Каждый будет испытан, и каждый проверен –
Наши души, стремленья, умы и сердца.
Мы живем на изломе – осталось немного
И на берег морской выйдет зверь, и к нему
Все народы пойдут по широкой дороге,
Припадая в поклоне к нему одному,
Все народы пойдут по широкой дороге,
Припадая в поклоне к нему одному.
Но лишь тот, кто число именное не примет,
Не прельстится, не дрогнет и так устоит,
Верный в малом, того благодать не покинет,
Бог его в сокровенных местах сохранит,
Верный в малом, того благодать не покинет,
Бог его в сокровенных местах сохранит.
Бог не силе, а в правде, где нет лицемерия,
Там, где нищие духом, где плач о грехах.
Там, где имя Христово призывается с верою
Сокрушаются идолы, посрамляется страх,
Сокрушаются идолы, упраздняется страх!
Е. Балашова.
Часть 2. Тихая моя родина.
Православная община
Есть одна деревенька на Псковщине,
Это место Господь хранит.
Все деревни вокруг – безотцовщина,
Ну, а тут еще жизнь кипит.
Правда, все познается в сравнении:
Когда звезды с неба спадут –
И суровая жизнь – во спасение,
Тут наш будет последний приют.
Здесь лет десять назад десять жителей
К автолавке катили обоз,
Без Креста купол местной обители
Не травой, а кустами зарос.
А теперь уж черемуха стелется,
Облепила весь купол сполна,
Божьи птицы – аисты селятся
Там, где Крест не возставить пока.
Дом купив, я позвал в церковь батюшку.
Он, узрев, покачал головой:
«Не дверей нет, ни окон – нет батенька,
Не под силу нам это с тобой».
Впрочем, он отслужил водосвятие
И, прощаясь, благословил
Убрать мусор, со стен стереть надписи
И трудиться в свою меру сил.
Тихая моя родина…
Я из церкви грязь выносил
Год за годом. Возвысил иконы там,
Аналой из камней соорудил.
Мыслил я, раз Господь этот храм хранил, -
Гнездо аистов – в помощь тому, -
Здесь когда-нибудь, даст Господь Бог Сил,
Службы будут угодны Ему.
И хотя все покосы не кошены,
Но пришел к нам отец Серафим,
Кто за правду был много гоним,
Отслужил службу всю, как положено.
Есть одна деревенька на Псковщине –
Наше место Господь хранит –
Будет здесь Православная община:
Будут службы – будет и быт.
Тихая моя родина,
Ивы, река, соловьи…
Будет кроткая Богу угодина,
Когда в храмы не сможем зайти.
Тихая моя родина,
Ивы, река, соловьи…
Быть бы мне тут похоронену,
Когда кончатся дни мои.
Ф. Борковский.
На ранней зорьке
На ранней зорьке баньку затоплю,
На месяц ясный, выйду, погляжу,
А тишина… а тишина какая…
Домой вернусь – лампадку затеплю,
На баньку мимоходом посмотрю,
Дым от тумана различая.
Туманная моя страна,
Туман окутывал тебя
Дондеже предала себя рукам врага, Царя родного отвергая.
Молитву тихо сотворю,
Прощенья слезно попрошу.
Я знаю, что туман растает -
Однажды Божия рука
Поднимет на страну врага,
Огнем и мором нечисть разметая.
И в тот лихой, голодный год
Поймет обманутый народ:
За то, что предали Царя, плод пожинаем…
Что за предательство Царя плод пожинаем.
И также верно знаю я,
Что голод не коснется ни меня,
Ни тех, кто, с верой Бога призывая,
В деревню к нам на жительство придет,
К мощам святого припадет,
Его святое имя призовет –
Того, кто светлой радостью сияет.
О том Сам Бог сказал ему,
Святому Харалампию!
И непреложно слово Господа, я знаю.
На ранней зорьке баньку затоплю,
На месяц ясный, выйду, погляжу,
А тишина… а тишина какая!
Ф. Борковский.
Пока мы служили
Пока мы служили,
Снежинки
На землю сырую ложились.
…Пока
мы
служили…
Пока
мы
служили.
И чувства в душе
Неожиданно обнажились.
…Пока мы служили.
И все времена
В литургический час уложились.
…Пока мы служили.
Деревья застывшие
С белым покровом сдружились.
…Пока мы служили.
И воды, как пленкою, льдом
Осторожно смежились.
…Пока мы служили.
И краски в проеме окна
Все цвета освежили.
…Пока мы служили.
От мокрых кустов
До покрывшихся гнилью прожилин.
…Пока мы служили.
А белые пятнышки в небе
Все больше и больше кружились.
…Пока мы служили.
И домики в дальнем заречье,
Как уголечки, крошились…
…Пока мы служили.
Куда-то машины
Сквозь пенье чуть слышно спешили.
…Пока мы служили.
И люди, завидев на церкви кресты, -
Как будто ожили.
…Пока мы служили.
И добрые чувства в них
В эту минуту ожили.
… Пока мы служили.
И мысли с улыбкою
К важным делам приложили.
… Пока мы служили.
И Ангелы Божии
Славою нам послужили…
…Пока мы служили.
Ах, сколько чудесного
С силою крестною
Мы пережили!..
Пока
мы
служили.
Ах, сколько чудесного
С силою крестною
Мы пережили!..
Пока
мы
служили.
О. Александр (Никулин).
Как поет душа
Когда б вы знали, как душа
Поет, когда зажгу лампадку
Я перед образом Христа,
Прейдя в ночной холодный храм!
Припав к любимым образам,
Печь растоплю я по-порядку,
И вот горит уже свеча,
И освещает клирос нам.
В предрассветный час церковь осветилась
От горящих свеч, от слов простых молитв,
Как горят сердца: «Господи! Прости нас».
Служба началась, колокол звонил…
Служба не спеша душу наполняет,
Царские псалмы медленно текут,
Афонский фимиам воздух напояет.
«Аз уснух и спах, восстах», - уста рекут.
Богу фимиам воздух напояет.
«Аз уснух и спах, восстах», - уста рекут.
Когда б вы знали, как душа ликует вместе с Небесами,
Когда на знаменный роспев сердцами возлетим горе!
Закончим службу не спеша мы пред святыми образами,
Облобызав их и присев, глаза прикроем в тишине.
Как поет душа, злобы позабылись.
Колокол звонил, служба протекла.
В этот ранний час души освятились
Славою Христа, воскресшего Христа,
В этот ранний час души освятились
Радостью Христа, Пасхальною, Христа!
Ф. Борковский.
Я в этом мире все молился б и молчал.
Я в этом мире все молился б - и молчал
И тихо чудесам его дивился,
Когда под утро крест
на церкви, как свеча,
Начнет блистать, чтоб мир им обновился.
А в водах, где купается заря, -
Послушных всем ветрам, как пальцам струны, -
Уже небесные создания горят,
Скользит неповторимый их рисунок.
И с облаком сорвется сердце вдаль –
Догонит ли его земное око?..
Да колокол, чьим звукам сердца жаль,
Сочтет его страдальцем одиноким.
И возвратясь, приблизится к кресту,
Из невозможного
Уже ничем не мучась,
И вдруг услышит свой ответный стук
И уготованную расцелует участь…
И уготованную расцелует участь.
о. Александр (Никулин).
Песня у соловушки.
Есть одна хорошая песня у соловушки –
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела – забубенная, росла – ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени.
Как случилось-сталось, сам не понимаю.
Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю.
Лейся песня звонкая, вылей трель унылую.
В темноте мне кажется – обнимаю милую.
За окном гармоника и сиянье месяца.
Только знаю – милая никогда не встретится.
Эх, любовь-калинушка, кровь – заря вишневая,
Как гитара старая и как песня новая.
С теми же улыбками, радостью и муками,
Что певалось дедами, то поется внуками.
Пейте, пойте в юности, бейте жизнь без промаха –
Все равно, любимая, отцветет черемуха.
Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.
Потому хорошая песня у соловушки,
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела – забубенная, была – ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
С. Есенин.
Дорогая, сядем рядом
Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Это золото осеннее,
Эта прядь волос белесых –
Все явилось, как спасенье
Безпокойного повесы.
Я давно мой край оставил,
Где цветут луга и чащи.
В городской и горькой славе
Я хотел прожить пропащим.
Я хотел, чтоб сердце глуше
Вспоминало сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я растил себя поэтом.
Там теперь такая ж осень…
Клен и липы, в окна комнат
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят.
Их давно уж нет на свете.
Месяц на простом погосте
На крестах лучами метит,
Что и мы придем к ним в гости,
Что и мы, отжив тревоги,
Перейдем под эти кущи.
Все волнистые дороги
Только радость льют живущим.
Дорогая, сядь же рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
С. Есенин.
Ласточки
«В последний раз спущусь в гнездо родное,
Сегодня улетаем в дальний край,
Чивьирь – чивьирь, все сердцу дорогое -
Прощай, прощай, … прощай, прощай.
Давно ли мы, сестрички и подружки,
Безпечно щебетали вразнобой
И возвращались на ночь в мягкие подушки,
Что нам родители стелили – нам в покой.
Прощай ты, Кошка, что пугала нас, малюток,
Прощай ты, Человек, что дал нам кров,
Чивьирь-чивьирь, нам нынче не до шуток,
Наш путь далек, и труден, и суров».
Сегодня ласточки собрались в стаю
И улетают в столь далекую ЮАР,
Но их любовь к родной земле, я знаю,
Весною снова приведет сюда, - нам в дар.
Дай Бог, чтоб русские, - все те птенцы Царевы,
Кто разбежались по Европам, кто – куда,
Собрались бы, как ласточки, что ныне в путь готовы,
На трубный зов грядущего Царя!
На трубный зов последнего Царя!
Ф. Борковский.
Соловьи.
Соловьи – как поете весной!
Вы – мои, вы мои, вы – со мной!
Жизнь моя в этом пенье звучит!
Как без вас мое сердце молчит.
Жизнь – к закату, добра не нажил,
Только песни, что дал Бог, сложил.
Но богатство мое – это чувства мои,
Когда тутти поют соловьи...
Когда тутти поют соловьи.
Старый дом, покосилось крыльцо,
Одиночество – счастье мое.
На часовенке крест – как он радует взор, -
То спасенье мое и вечный укор.
Как я жил, как я жизнь прожигал,
Ты меня ограждал, покаяния ждал,
Дай мне, Боже, грехи отмолить, -
С покаяньем в часовне Тебе послужить.
Дай мне, Боже, грехи отмолить, -
С покаяньем в часовне Тебе послужить.
Соловьи – как поете весной!
Вы – мои, вы мои, вы – со мной!
На часовенке крест – как он радует взор, -
То спасение братьев моих и сестер.
Ф. Борковский.
Русь моя, святая, белокрылая.
Русь моя святая, белокрылая
В золоте церковных куполов –
Знаю, ты воскреснешь, верю, милая, -
В небе – голоса колоколов,
Знаю, ты воскреснешь, верю, милая, -
В небе голоса колоколов.
Боль моя, Россия, встань царицею,
Невечерний свет небес пролей,
Славься Русь святая, белолицая,
От берез и храмов ты светлей.
Славься Русь святая, белолицая,
От берез и храмов ты светлей.
Русь моя святая, белокрылая
В золоте церковных куполов –
Знаю, ты воскреснешь, верю, милая, -
В небе голоса колоколов.
Знаю, ты воскреснешь, верю, милая, -
В небе голоса колоколов.
Знаю, ты воскреснешь, верю, милая, -
В небе голоса колоколов,
Знаю, ты воскреснешь, верю, милая, -
В небе голоса колоколов!
Е. Васильева.